“Фотография дает форму, за скобки выносится статус и состояние. Фотография – модальность проявленного в промежутке между живым и мертвым. Каждая форма – голем. Неживая материя. Сделка с реальностью. Алхимия – всегда сделка. Тяга к смерти – стремление в изначальное состояние. В материалы для сборки. Все пространство пронизано этим спокойствием. Пространство как порядок соположенных сущностей. Порядок неведом человеку, но его глаз стремится к нему бесконечно. Подобное стремление – неэффективное использование формы, подмена утилитарности и созидательности. Использовать не по назначению, разобрать и посмотреть, что внутри и как прогорает. Поджог ради удовольствия от вспышки. Как отношения между людьми – на противоположной стороне от симбиоза. Этот проект – форма наблюдения за состоянием постепенного разрушения и преобразования концепции себя, личных отношений, через материальность носителей визуальных образов. Как человек, состоящий из чуть менее тридцати химических элементов, в конечном итоге расщепляется, чтобы создать новые формы жизни, отношения между людьми переживают те же формы распада и смены агрегатных состояний, сгорая или замерзая. Распадаясь на базовые элементы, чтобы обнаружить себя в новой последовательности”.

Меня всегда волновала проблема взаимной конвертируемости визуального и вербального языков. Может ли вербальная конструкция быть проиллюстрирована без остатка. Может ли визуальная последовательность быть «прочитана» без смысловых потерь. Как формируются связи между изображениями, и могут ли появиться сквозные ходы - кротовые норы.

Данный проект обнаруживает себя в сложной многослойной конструкции; нагромождении прерванных нарративов, рефлексий о материале, стереотипов об изображении, замешанных с ироническим пафосом серьезности, присущей алхимику в процессе обнажения тайн природы. Визуальный язык развивает себя в связях и отношениях. Практически так же, как и вербальный. Если слово ограничивает, отгораживает часть мира (фотография занимается этм буквально), то сопоставление слов дает возможности появлению метатекста. Равно как и возможности для самих слов поменять свои исходные значения.

Работа с прямым и модифицированным изображением в подобном ключе может играть со восприятием зрителя злую шутку. Сомнению будет подвергаться каждый элемент последовательности. Визуальный язык маскируется за видимостью собственной несостоятельности. Одновременно с помощью отношений внутри структуры определяя новое измерение пространства изображения.

“Фотография дает форму, за скобки выносится статус и состояние. Фотография – модальность проявленного в промежутке между живым и мертвым. Каждая форма – голем. Неживая материя. Сделка с реальностью. Алхимия – всегда сделка. Тяга к смерти – стремление в изначальное состояние. В материалы для сборки. Все пространство пронизано этим спокойствием. Пространство как порядок соположенных сущностей. Порядок неведом человеку, но его глаз стремится к нему бесконечно. Подобное стремление – неэффективное использование формы, подмена утилитарности и созидательности. Использовать не по назначению, разобрать и посмотреть, что внутри и как прогорает. Поджог ради удовольствия от вспышки. Как отношения между людьми – на противоположной стороне от симбиоза. Этот проект – форма наблюдения за состоянием постепенного разрушения и преобразования концепции себя, личных отношений, через материальность носителей визуальных образов. Как человек, состоящий из чуть менее тридцати химических элементов, в конечном итоге расщепляется, чтобы создать новые формы жизни, отношения между людьми переживают те же формы распада и смены агрегатных состояний, сгорая или замерзая. Распадаясь на базовые элементы, чтобы обнаружить себя в новой последовательности”.

Меня всегда волновала проблема взаимной конвертируемости визуального и вербального языков. Может ли вербальная конструкция быть проиллюстрирована без остатка. Может ли визуальная последовательность быть «прочитана» без смысловых потерь. Как формируются связи между изображениями, и могут ли появиться сквозные ходы - кротовые норы.

Данный проект обнаруживает себя в сложной многослойной конструкции; нагромождении прерванных нарративов, рефлексий о материале, стереотипов об изображении, замешанных с ироническим пафосом серьезности, присущей алхимику в процессе обнажения тайн природы. Визуальный язык развивает себя в связях и отношениях. Практически так же, как и вербальный. Если слово ограничивает, отгораживает часть мира (фотография занимается этм буквально), то сопоставление слов дает возможности появлению метатекста. Равно как и возможности для самих слов поменять свои исходные значения.

Работа с прямым и модифицированным изображением в подобном ключе может играть со восприятием зрителя злую шутку. Сомнению будет подвергаться каждый элемент последовательности. Визуальный язык маскируется за видимостью собственной несостоятельности. Одновременно с помощью отношений внутри структуры определяя новое измерение пространства изображения.