Два монументальных текстильных панно, сделанных художником вручную в комбинированной технике шитья, вязания, вышивки, – это то тонкое, рукотворное, интимное, предполагающее размеренный труд, что часто называют «женским» в искусстве. Образы, сотканные автором, есть рефлексия на тему конфликта индивидуального и коллективного начал, архаических и постиндустриальных миров.
Тема архаики, близкая автору, обусловлена географией рождения. «Сибирь - земля, связанная с материнским началом, отмеченная агрессивной роскошью природы, позволяет отыскать в себе некие таинственные голоса. Вряд ли это можно отнести к разряду эстетических переживаний, скорее это - глубинное прозрение. Осознание своего присутствия в мире у сибиряков абсолютно индивидуальное. Они воспринимают себя приговоренными к жизни в этой реальности, маются комплексом неполноценности и связаны по рукам и ногам полнейшей свободой, когда никто никому не обязан и никто никого не держит» (Ахметгалиева Т.).
Маргинальность – жизнь на грани, переходное состояние вечно длящейся инициации, - предполагает готовность к восприятию чего-то принципиально иного. Сибирь – как некий гигантский мифический кокон, прячущий за слоями своих нитей истоки нового «осевого времени», предстает в работах Татьяны Ахметгалиевой.
Автор в своем проекте акцентирует метафору нити, которая еще с архаических времен выступает в качестве универсального связующего элемента самой жизни. Именно в этой связи автор видит смысл женской природы - поглощающей и вновь рождающей, «пропускающей через себя». Женщина-мать, вынашивающая в себе новую сущность, одновременно свою и «чужую», проходит пограничные состояния жизни и смерти. Так и Сибирь, как сакральная и девственная территория, способна к самовозрождению.
Анастасия Шавлохова
В культурах мира идея нити обладает весьма широким спектром смысловых значений. Очень часто в архаических мифах нить выступает в качестве универсального связующего элемента или как метафора самой жизни, которая в любой миг способна оборваться. В настоящее время, когда стал очевидным тот факт, что постмодернистский эпилог себя окончательно исчерпал, символ нити приобретает весьма актуальный проблемный смысл.
Для прессы